МИР ШЕМЯКИНА В ФОТОГРФИЯХ 1960-х ГОДОВ

Подготавливая материал для этой выставки, перебирая сотни фотографий, просматривая рулоны фотопленок, я размышлял о том, что же заставило меня в те далёкие шестидесятые годы взять в руки простенькую камеру и создавать фотохронику бытия окружающего меня мира.

Мир шестидесятых годов, относящихся к «коммунистическому раю», внешне был сер, скучен и безрадостен. Но вопреки всем запретам, доносам, преследованиям и репрессиям, мир «подпольной», «левой», «инакомыслящей», «нонконформистской» интеллигенции жил довольно бурной жизнью, наполненной творческими поисками и интеллектуальными спорами. Левые художники знали, что их холсты, рисунки и скульптуры нигде и никогда не будут выставляться, левые поэты и писатели знали, что их не будут печатать, а левые композиторы писали свои музыкальные опусы «в стол».

Но это суровое для искусства время и определяло, кто же из нас действительно бескорыстно и честно предан своему искусству, делу всей своей жизни, кто просто не может без него существовать. По сравнению с официальными союзами художников, писателей, музыкантов, которые служили бездонными кормушками для их членов, нас было немного, но зато каждый обладал чем-то своим особенным, характерным и узнаваемым. (Именно это и ставилось властями нам в вину, и вешало на нас ярлык «леваков» и «нонконформяг».)

Немецкий философ и историк культуры Вальтер Беньямин в 30-е годы прошлого столетия написал: «Любой из живущих в наше время может претендовать на участие в киносъёмке.» Участников моих «фотосессий» – друзей поэтов, композиторов, художников – я не относил их к разряду Беньяминовских «любых живущих», поскольку чувствовал в них тот творческий потенциал, который рано или поздно впишет их имена в историю российского искусства. Время показало, что я не ошибся!

С юных лет я восхищался удивительной фигурой французского фотографа девятнадцатого века Надара, который создал и оставил миру серию мастерски выполненных портретов выдающихся личностей своих современников. Думал ли он, что имена художников, которые были им отображены, такие как Эжен Делакруа, Густав Доре, или мастеров слова подобные Виктору Гюго или Шарлю Бодлеру будут спустя столетия произноситься со священным трепетом? И да, и нет. Верно только одно – он верил в людей своей эпохи и запечатлевал их. Этому же наверное следовал и я, фотографируя своих друзей, натурщиц, «бедные натюрморты», сумрачные улицы любимого города, «безумные перформансы», при этом не забывая изречение того же Вальтера Беньямина, что «Природа, обращённая к камере – это не та природа, что обращена к глазу.» Надеюсь, что мне удалось в своих фотографиях донести до зрителя неповторимый дух и своеобразную атмосферу «шестидесятых» и также передать природу своего глаза…

Михаил Шемякин Франция, сентябрь 2014 г.