Оказавшись в одном ряду, артефакты разных эпох, отличные по жанру, технике и материалу, обнаруживают внутреннее сходство. Оказывается, что люди, разделенные во времени и пространстве, мыслят зачастую одинаково. Михаил Шемякин раскопал в «культурном слое» символы руки и сопоставил их — практически без комментариев, с указанием лишь даты и авторства — с творениями художников наших дней, которые специально присылали на конкурс свои работы. Графика, живопись, скульптура, фотография, композиция из текстиля и гипсовая клумба — везде обыграна, примитивно или изобретательно, тема руки. Некоторые современные произведения с искусством роднит разве что материал, но это вряд ли стало открытием для воронежских эстетов. Зато они получили возможность проследить, откуда выросли концепты, которыми пользуются нынешние художники.
Отпечаток ладони как знак присутствия и авторства. Кулак-угроза. Указующий перст и жест мольбы. Рукопожатие и объятие. Палец, прижатый ко рту. Заткнутые уши. Руки связаны, руки сплетены, руки имитируют кроны деревьев, фигурки животных и птиц. Говорят и подают тайные знаки. Аплодируют и даже делают массаж.
В поле зрения Шемякина попала и Туринская плащаница, и каббалистические знаки, и чертежи средневековых анатомов. Экспрессионистские зарисовки начала ХХ века выглядят, как картинки аборигенов на стенах пещер Австралии и Новой Гвинеи, эскизы композитора Франка Сезара — как древнеегипетские петроглифы. Католические реликварии по форме напоминают атрибуты индуистского культа, мусульманский амулет «рука Фатимы» (хамса) перекликается с ювелирным украшением Сальвадора Дали, где ладонь похожа на кленовый лист…
Исследовать и классифицировать такие визуальные клише Михаил Шемякин начал 40 лет назад. Сегодня в его французском поместье собрана гигантская коллекция репродукций, систематизированная, пронизанная внутренними связями и «гиперссылками» — что-то вроде материалов к всеобъемлющей диссертации по истории искусства. Которая вряд ли когда-то будет написана. Но ценен здесь не столько конечный результат, сколько процесс осмысления. К Шемякину на стажировку ездят российские культурологи, а скоро прибудут и воронежские студенты из академии (института) искусств. Мастер набрал здесь свой курс и уже провел первые занятия.
— Ребята разные, по-своему интересные. Может быть, что-то из них и получится… Местная профессура даст им академический взгляд на вещи, а я буду его размывать: художник должен видеть мир иначе, схватывать детали, — пояснил Михаил Шемякин. — В ноябре вся группа погостит у меня во Франции, чтобы в течение месяца пользоваться уникальной библиотекой, обязательно ходить на пленэры, я их много запланировал… Воронеж имеет хороший потенциал, и его получится развить, если наши руководители будут понимать, что культура важнее, чем физкультура. Может быть, я здесь пригожусь и как театральный художник — например, для оперных или балетных постановок… А подобные научно-образовательные выставки станут ежегодными. Это должно заинтересовать даже тех, кто никогда не держал в руках кисточку и ничего не лепил из хлебного мякиша